№ 5 (10) 2003
Издается при участии Российского государственного архива военно-морского флота
120-пушечный корабль
ДВЕНАДЦАТЬ АПОСТОЛОВ
		Галина Александровна Гребенщикова

Судьба корабля «Двенадцать Апостолов»

   «Двенадцать Апостолов» стал первым кораблем российского флота, имевшего на вооружении в нижнем деке новые бомбические пушки и без преувеличения считавшегося мощной плавучей крепостью. Но судьба корабля сложилась так, что ему не суждено было принять участие ни в одном сражении Черноморского флота, его корпус не получил ни одной пробоины, и его пушки никогда не стреляли в бою. Зато «Двенадцать Апостолов» стал образцовым учебным кораблем, внес огромный вклад в обеспечение обороны российских фортов и крепостей на западном побережье Кавказа, занимался перевозками сухопутного десанта и уходил в длительные, иногда на три—четыре месяца, крейсерства к Анатолии и Босфору.

Корабли Черноморского флота.
Фрагмент картины И.К.Айвазовского «Старый флот»

  За несколько месяцев до приезда У.Саймондса в Николаев и Севастополь из канцелярии Морского министерства на имя М.П.Лазарева поступил секретный циркуляр, в котором сообщалось о подготовке англичанами на Кавказе крупной десантной операции: Эта экспедиция должна состоять из 400 или 500 человек, которые посажены будут на пароход или парусные суда... Государь император, предпочитая не допустить вовсе такую экспедицию в Черное море, нежели быть вынужден действовать против них в наших территориальных водах, поручает русской миссии в Константинополе принять все возможные меры к обнаружению и задержанию судна в самом Босфоре. . .

Севастополь. 1846 год.
Фрагмент картины художника А .П.Боголюбова

  В связи с этими обстоятельствами М.П.Лазареву предлагалось в первую очередь усилить отряд судов, крейсирующий у берегов Кавказа. Систематические высадки сухопутного десанта на Кавказском побережье при активном содействии кораблей флота начались с 1837 года; с самого начала проведения флотом крейсерских и десантных операций М.П.Лазарев считал, что помимо малых судов, фрегатов и пароходов в них обязательно должны были принимать участие и трехдечкые парусные корабли. Он полагал, что их периодическое появление в море должно было оказывать сдерживающее воздействие на горцев и турок.

Князь А.С.Меншиков

По этой же причине ко времени оказался и приезд У.Саймондса в Крым, собственными глазами посмотревшего на динамику кораблестроения. Вернувшись в Англию, он передал в Адмиралтейство копии своих записок по черноморским портам, включая подробное описание Балаклавской и Севастопольской бухт. Советовались ли с сэром Саймондсом в 1854 году перед высадкой в Крыму или нет неизвестно, но за тринадцать лет до этого он предоставил прекрасный оперативный материал для будущей разработки стратегического плана действий против Севастополя как главной базы флота.

  У.Саймондс дал общее описание севастопольского порта, его географического положения, пристаней, координаты маяка, подходящие места для якорной стоянки, точные размеры гавани и указал, что наиболее удобные подходы к ней и верфям находятся на северной стороне бухты. Он писал: Большой форт, выстроенный из белого камня, с тремя рядами артиллерийских орудий, расположен на левой, или северной стороне у входа в бухту. С правой стороны, на протяжении всего входа в бухту, имеется еще один форт. Я насчитал 70 орудий только на одном ряду, а форт имеет три таких ряда. Возводятся и строятся и другие укрепления, но в то же время я должен признать, что сама каменная кладка довольна непрочна и не смогла бы выстоять против сильных ударов.. .(выделено мною. — Г. Г.). Вызывает законное удивление, что кораблестроитель не поленился подсчитать количество фортов, береговых укреплений и пушек на них, и даже сделал некоторые выводы на перспективу...

Новые морские казармы в Севастополе.
С картины А.К.Айвазовского

   Очень важно отметить, что Крымская война началась в начале 1850-х, а не десятью годами ранее, когда Черноморский флот считался сильнейшим. Потом уже, быстрыми темпами создавая паровой флот и оставив Россию далеко позади из-за отсутствия винтовых кораблей, ведущие морские державы вступили в войну.

   Важнейшим условием боеспособности флота в целом адмирал М.П.Лазарев считал организацию образцовой службы на кораблях, обучение и воспитание личного состава, в том числе и артиллерийскую выучку экипажей. После недолгих размышлений о том, кого назначить командиром нового флагманского корабля, он был абсолютно уверен в соответствии В.А.Корнилова своему собственному видению и пониманию службы. В этом отношении интересно высказывание адмирала о В.А.Корнилове, написанное еще 3 февраля 1835 года в письме А.С.Меншикову: В Корнилове в. с-ть имеете офицера весьма просвещенного, благоразумного и особенно деятельного, имеющего все качества отличного командира военного судна. Например, если бы в. с-ть были свидетелями становления брига “Фемистокл” на якорь в Смирне среди английской эскадры, то я уверен, что отдали бы командиру оного полную справедливость. Надобно было видеть бриг, входящий под всеми возможными парусами, не исключая и ундер-лиселей, которые перед самым брошением якоря исчезли, так сказать, все вдруг и закреплены были в 11/4 минуты без малейшего шуму и замешательства; надобно было видеть сотни устремленных труб на все его действия и вслед за тем приехавших капитанов некоторых кораблей, и нашедших бриг в таком состоянии, как будто он находился на рейде уже несколько дней, все чисто и на своем месте; наконец, удивлявшихся проворству людей и спрашивавших, давно ли он командует сим бригом! Они не хотели верить, что подобная команда могла образоваться в продолжении 4-месячного времени. Вот один из тех офицеров, в. с-ть, которые поддержат честь нашего флага..

В.А.Корнилов

В начале мая 1842 года В.А.Корнилов начал свою первую учебную кампанию для практики команды в составе 38-го флотского экипажа. С самого начала он ввел на «Двенадцати Апостолах» довольно строгий режим и установил жесткую дисциплину. При общих работах офицеры должны были контролировать, чтобы .нижние чины и унтер-офицеры при работе не произносили ни одного слова, для чего самим себе дозволять только необходимое и то, что посредством знака передано быть не может, а старшим офицерам на баке на всякую команду со шканец отвечать словом “есть”, исполняя немедленно приказанное. Вместе с тем требовательность у В.А.Корнилова сочеталась с заботой о личном составе корабля, о достойных бытовых условиях матросов, об их полноценном отдыхе и питании. В вахтенном журнале есть запись, что в осенний и зимний периоды и в период крейсерства матросам ежедневно давали свежевыжатый сок лимонов, имбирный сок и противоцинготный сбитень, а в профилактических целях приготовленную по специальному рецепту горькую настойку на травах. В.А.Корнилов всегда ратовал за то, пища была разнообразная, не только сухари да горох, но мясо, зелень и лук.., а летом и осенью непременно с фруктами да овощами. Много внимания уделялось тому, чтобы матросы не ходили в оборванном платье, а во время несения ночной вахты во избежание простуды надевали теплую одежду.

   Одним из первых приказов по кораблю, отданных Владимиром Алексеевичем, стала особая письменная инструкция для офицеров, касающаяся организации внутренней службы и соблюдении порядка и чистоты на корабле: «чтоб палубы были чисты, все на них и в деках находилось по своим местам, рангоут выправлен... все, что металлическое и чистится — вычищено; снаружи и внутри корабль вымыт, обметен и подводная медь вычищена, русленя выскоблены, мокрые швабры, парусиновые ведра развешены в определенном для сего месте, при мытье коек г.г. вахтенным командирам строго смотреть, чтоб люди никак не смели мыть их голиком или песком, а чтоб непременно мыли щетками... во время мытья палуб чтоб люди снимали обувь, окончив мытье, вытирать всегда как можно суше, в особенности же те места, где вода застаивается, как то: под кранцами, у ватер-вельсов и под станками.

   Инструкция эта довольно подробна и наиболее полно отражает быт и повседневную жизнь корабля. Если корабль был под парусами, то в обязанности вахтенного офицера входило наблюдать, все ли паруса в таком виде, в каком они всегда должны быть на исправном военном судне, и если что-либо найдется тому противное, то немедленно приступать к исправлению, несмотря ни на какие неудовольствия, могущие произойти от того со сменившимся офицером. Исправный вид судна, на котором служим, должен быть всегда важнее всякой личности...

   Понятно, что такие условия службы нравились далеко не всем офицерам. А.П.Жандр, будущий автор труда «Материалы для обороны Севастополя и для биографии В.А.Корнилова, несколько лет прослуживший на «Двенадцати Апостолах», писал: «На корабле всегда было много офицеров, но каждый имел свое место и свою обязанность с личной ответственностью. Во время учений, после каждой работы, он (В.А.Корнилов. — ГГ.) призывал на ют офицеров, сделавших какие-либо ошибки, и объяснял каждому, каким образом можно избегнуть упущений и скорее достигнуть совершенства... Ни одно упущение вахтенных офицеров не проходило без замечания. Вследствие такого способа внушений служившие на этом корабле офицеры считали такое направление командира очень неприятной суровой школой и старались потом уклониться от службы с таким командиром...».

   Особенно непривычно и тяжело давалась служба офицерам, переведенным с Балтики. Выдержать осенне-зимнее крейсерство при постоянных штормовых погодных условиях, принимать участие в перестрелках с турками и горцами, а потом еще и уходить в летнее практическое плавание с обязательными учебными сражениями и стрельбами было действительно трудно. И.А.Шестаков вспоминал о службе с Лазаревым: «Суровое кавказское крейсерство учило только жесткому ремеслу. Зато заграничные станции, которые адмирал смог монополизировать для Черноморского флота, доставляли средство разнообразить и расширить кругозор, а также поездки в Англию, достававшиеся в удел счастливцам, направляли способности к многоразличным отраслям познаний... В походах царила большая строгость... были строги, очень строги... К побуждениям наших руководителей, взросших на английских понятиях о морской дисциплине, присоединялись отечественные заимствования от соседей в виде шпицрутенов

   Но результат от применения таких методов был однозначный: санитарное состояние кавказских эскадр было блестящее, дисциплина безукоризненная, выучка личного состава превосходная.

   Бытовая сторона жизни на корабле отражена в подлинном корабельном расписании ежедневных работ и учений:

   М.П.Лазарев и В.А.Корнилов всегда берегли свой корабль, заботой о «Двенадцати Апостолах» было пронизано буквально все до мелочей. Весной 1843 года после зимовки корабль вышел на Севастопольский рейд. В.А.Корнилов не скрывал своего восхищения: «Мне кажется, он теперь так хорош, как трудно лучше! ... Корабль этот, на который не могу наглядеться... Корабль мой... прекрасных качеств. У него 11 дюймов дифференту... и он отлично слушал руля, в бейдевинд же крутой, два раза имел более 8 узлов на одном рифе брамсели, крену до 7 градусов... . Если корабль в бейдевинд развивал скорость до 8 уз, то в фордевинд имел все 12!

   В летний кампании 1842—1843 годов «Двенадцать Апостолов, как правило, включали во 2-ю практическую эскадру Черноморского флота контр-адмирала П.Е.Чистякова, но каждый раз М.П.Лазарев отделял от эскадры свой корабль и уходил в отдельное плавание. После проведения инспекторского смотра П.Е.Чистяков объявил всем офицерам корабля, что они должны гордиться службой под началом такого командира, как В.А.Корнилов, что в таком отличном виде, включая и артиллерийское ученье... что может понравиться государю Контр-адмирал особо отметил, как команда быстро и ловко меняла и убирала паруса, а шкипер или унтер-офицер правили рангоут всего за полчаса. За перемену брам-стеньги экипаж получил сигнал — очень хорошо!»

   Обычно скупой на похвалы князь А.С.Меншиков после того, как сам побывал в Николаеве и Севастополе, отправил Николаю 1 восторженный рапорт ...сказать должен, что исправность, чистота сей эскадры превзошли все мои ожидания, в особенности блестящее состояние, в коем находится корабль “Двенадцать Апостолов” (капитан первого ранга Корнилов), чистотой вооружения, превосходной отделкой всех подробностей, быстротой команды в пушечном учении и в корабельных работах. для взятия двух рифов с полным потом закреплением всех парусов употреблено было только две минуты с половиной ...

   Представляет интерес фрагмент доклада князя А.С.Меншикова императору 7 мая 1840 года; Прибывший в Кронштадт английский 36-пушечный фрегат “Pike” принадлежит к числу первых судов, построенных по системе Саймондса, которые отличаются необыкновенными измерениями. Ширина фрегата “Pike” равняется, без нескольких дюймов, ширине 80-пушечного корабля. На воде он очень красив, и все, что относится до корпуса судна, то есть работа строителя, то весьма хорошо; ж что же касается до капитана, как-то: вооружение и внутренний порядок, то в самом жалком положении: вооружение не чисто..., внутренность фрегата неопрятна, гребные суда нехороши. Становился на якорь и убирал паруса очень худо, что подает повод к заключению и о непорядочном управлении сего судна...

Великий князь Константин Николаевич

Практическая кампания 1844 года прошла под эгидой подготовки корабля и команды к ответственному 1845 году на «Двенадцати Апостолах» собирался все лето плавать великий князь Константин Николаевич, а император намеревался устроить смотр Черноморскому флоту. Подобные смотры проводились Николаем 1 раз в семь лет, и их итоги имели большое значение из-за соревнования с Балтийским флотом. Но для некоторых офицеров это была еще и редко выпадавшая возможность быть представленными императору. 5 сентября 1844 года М.П.Лазарев отдал приказ по флоту: всем без исключения офицерам, кондукторам и нижним чинам сдавать теоретические экзамены, чтобы показать настоящее дело по части маневров парусами и пушечной экзерциции.

   К этому времени система тренировки, обучения и морская выучка экипажа корабля достигли небывалых вершин мастерства: так, например, морские артиллеристы вели огонь из 68-фунтовых орудий со скорострельностью 2 выст./мин!

   В июне 1845 года кораблю было приказано плавать по особому назначению. В одном из частных писем В.А.Корнилов писал: «Про посещение великого князя... скажу, что мне удалось показать корабль так, как я хотел: в дельном виде, — и все обошлось счастливо, даже перемена стоянки, два раза повторенная; мне казалось, что и внутреннее расположение, и тревоги, и вызов абордажных произвели на нашего юного надежду-адмирала самое благоприятное впечатление . Впечатление от «Двенадцати Апостолов» у великого князя осталось действительно сильное: на таком огромном и красивом корабле он был впервые. Проведенное артиллерийское учение настолько понравилось Константину, что он порекомендовал В.А.Корнилову составить подробный план таких учений — для будущих экзерциций», в качестве своеобразного учебного пособия, что ВА. Корнилов впоследствии и сделал.

   Незабываемые два месяца, проведенные Константином Николаевичем в Крыму и его положительные отзывы о черноморских делах способствовали хорошему настроению императора, прибывшего в Севастополь под залпы салютовавших пушек. Позже Михаил Петрович писал другу А.А.Шестакову: «...Государь остался всем, что видел, решительно доволен, и это видно было на его радостном лице. На корабле “Двенадцать Апостолов” приказал ударить тревогу и подобную штуку в настоящем ее виде, казалось мне, он видел в первый раз, он с изумлением смотрел на живость и проворство людей, с которою действовали орудиями — 68-фунтовые бомбические пушки казались игрушками! Я рад был случаю; тут в первый раз он увидел, что значит в настоящем смысле: Sailtrimers, Firemen и Boarders, и, наконец, что значит хорошее боевое расписание. Он ходил по всем декам и особенно долго оставался в нижнем..., я стоял близ него, — он, наконец, невольным образом сказал: у, этот корабль порядком отделает своего противника, кто бы он ни был”. Ты можешь себе представить, до какой степени мне было приятно слышать это! Ночью эскадра вышла в море, и государь располагал делать маневры на следующий день, но, к несчастью нашему... ветер был тих. Эскадру встретили мы в две колонны, и когда сигнал был сделан построиться в линию баталии по подветренной колонне с тем, чтобы это было впереди, и когда наветренная спустилась и распушилась (мгновенно, можно сказать) лиселями, то государь невольно вскричал: Смотрите, смотрите, какой прекрасный вид! Признаюсь я, что столько парусов на кораблях вижу в первый раз. Тут я подумал себе, не охотники же в Балтике ставить лиселя, а иначе государь непременно бы видел их, выезжая каждое лето к Готланду на маневры. Надобно, впрочем, правду сказать, что там мало учат людей настоящему своему морскому делу, оттого и команды теперь стали там дрянные, а суда, кажется, еще того хуже..

   Летние кампании 1847—1 848 годов проходили без участия В.А.Корнилова в это время он находился в служебной командировке в Лондоне с целью заказа пароходофрегата для флота. Находясь в Англии, Владимир Алексеевич часто бывал на учебном артиллерийском корабле «Excellent», где знакомился с постановкой артиллерийского учения в английском флоте. После возвращения он неоднократно высказывал мысль о необходимости иметь на Черном море такой же корабль, но осуществить задуманное помешала война.

   После В.А.Корнилова командиром «Двенадцати Апостолов» был капитан-лейтенант В.А.Ергомышев. Он начинал службу на корабле лейтенантом под началом В.А.Корнилова, и М.П.Лазарев посчитал его наиболее достойным для назначения командиром на образцовый корабль. На «Двенадцати Апостолах» выполнялась обычная учебная программа: упражнялись в эволюциях по изданной диспозиции, проводили учебные сражения, команда обучалась спуску и подъему брам-рей, постановке, закреплению и уборке парусов, поворачивали оверштаг и совершали крен корабля.

   В 1848 году резко ухудшились отношения с Турцией. На следующий год, 17 ноября 1849 года в штаб Черноморского флота из ГМШ поступил секретный запрос: М.П.Лазареву в предельно сжатые сроки предлагалось представить обширный проект прорыва флота через Босфор при поддержке сухопутных сил и определить размеры финансирования такой операции. Главный командир предложил логически выстроенный, грандиозный по замыслу, стратегически просчитанный до мельчайших деталей план нанесения противнику опережающего удара при взаимодействии флота и сухопутных сил и высадки десанта в Босфоре. Особо он подчеркнул: В случае разрыва с Оттоманскою Портою, для экспедиции в Босфор, флот Черноморский состоит полной готовности выйти в море, по первому повелению чрез несколько дней, необходимых для того только, чтобы принять провизию, порох, десантные войска и проч... Корабли Черноморского флота и при них фрегаты, мелкие суда и пароходы вполне достаточны, чтобы если не уничтожить, то по крайней мере сильно расстроить турецкий флот... Имея много пароходов, парусный флот смело подойдет к берегу... . Флот в составе 55 судов, в том числе двух 12О-пушечных кораблей (Двенадцать Апостолов и Три Святителя), способен был перевезти ЗО ООО человек десантных войск.

Севастополь, 1854 год

   К моменту завершения разработки оперативного плана все суда флота в боевой готовности стояли на Севастопольском рейде. Размеры финансирования всей операции М.П.Лазарев определил в 800 000 рублей серебром. Он полагал, что осуществление русскими войсками и флотом прорыва в Босфор с целью захвата пролива является не только оправданным, но и вполне реальным с точки зрения исходящей от Турции угрозы и существовавшего на тот период расклада соотношения сил. Он также считал, что .если прорыв флота через Босфор предполагается для прохода прямо в Мраморное море и высадки десанта для занятия Дарданелльских укреплений, то несмотря на 400 орудий, выстрелам коих флот может подвергнуться, и турецкого флота (если он тогда находиться будет на рейде), я все еще полагаю оный возможным....

Севастополь, 1854 год

   Одновременно к мысли о целесообразности проведения экспедиции именно в 1850 году приходили и некоторые офицеры, побывавшие в командировке в Турции и сделавшие вывод о слабости турецкого флота. Так, о необходимости занятия Сизополя как стратегически важного пункта, расположенного близко к Босфору и возможной базы для флота, излагал И.А.Шестаков в очерке Важность Сизополя в действиях против Турции и настоящее положение турецкого флота. 1850 год. И.А.Шестаков представил ценные подробные сведения о состоянии турецких военно-морских сил, указан в частности: ...для вооружения судов вообще не существует никаких правил: такелаж весьма дурного качества, парусина самого низкого достоинства. Суда большею частию тимберованы наскоро и скреплены весьма плохо, особенно в надводной части. О железных кницах вообще не имеют понятия... о быстроте турецких судов входу нельзя иметь выгодного для них мнения; впрочем, заключая о качестве хода их, нужно принять во внимание нелепый покрой парусов.. . . Вывод был сделан однозначный боеспособность флота низкая, а момент для вторжения русского флота благоприятный. К тому же, обеспокоенность вызывал тот факт, что англичане старались ...поставить Оттоманский флот на такую ногу, чтоб он мог быть полезным союзником в случае нужды, но до сих пор они успели ввести только свое артиллерийское ученье, что турки схватили поверхностно... враги России бодрствуют и изыскивают всевозможные средства к улучшению военных сил Турции....

   Отказавшись от проведения Босфорской экспедиции в 1850 году, в скором будущем Россия получила сильного противника. Более того, если бы через три года по вине А.С.Меншикова Россия во второй раз не отказалась бы от экспедиции, ввела бы флот в пролив и укрепилась на берегах Босфора, то свела бы к нулю преимущество винтовых судов Англии и Франции.

   В 1850 году на флоте значительно уменьшилось количество унтер-офицеров и старослужащих матросов, что привело к теоретическому и практическому ослаблению команд, в том числе и экипажа «Двенадцать Апостолов», командиром которого с 1849 по 1853 годы был капитан 1 ранга А.И.Панфилов. Вновь была проделана большая работа по обучению морскому делу прибывших во флот новобранцев. Каждое лето корабль уходил в отдельное плавание по индивидуальному расписанию. Летом 1850 года после пятилетнего перерыва в Крым снова приехал великий князь Константин. После краткой молитвы в Петропавловской церкви в Севастополе он посетил офицерскую библиотеку, казармы флотских экипажей, эллинги, сухие доки, провиантские магазины, возложил цветы к памятнику Казарскому, осмотрел оборонительную стену вокруг города, затем обедал на «Двенадцати Апостолах» со всеми адмиралами и капитанами. На следующий день он отправился в море — наблюдать учения. Это было его последнее предвоенное плавание на так понравившемся ему корабле вместе с М.П.Лазаревым. Больше они уже никогда не встретятся корабль «Двенадцать Апостолов» и самого адмирала великий князь видел в последний раз...

   М.П.Лазарев умер 11 апреля 1851 года в Вене. В мае 1853 года произошел разрыв дипломатических отношений России с Турцией. Штаб флота предпринял рад мер по усилению охраны восточного берега Черного моря и обеспечил непрерывное крейсирование кораблей.

Комплекс сухих доков в Севастополе

   В этот год прошли последние мирные учения «Двенадцати Апостолов», ставшего ветераном флота. 10 августа состоялась гонка кораблей. «Двенадцать Апостолов» показал превосходные скоростные качества , а его команда — быстроту и меткость артиллерийского огня: из 36-фунтовых пушко-карронад при угле возвышения 80 ядра попадали на расстояния более 1000 саженей (1830 м), гребные суда спускали менее, чем за 20 мин, причем впервые в учениях применили тактику буксирования гребных судов между колоннами.

   В сентябре корабль получил приказ—перевезти 1466 солдат и офицеров Белостокского полка 13-й дивизии из Севастополя на рейд Анакрия к берегам Кавказа, а затем отправиться в длительное крейсерство между турецким побережьем и Крымом.

   В 1853 году журнал Морской сборника писал: Славный подвиг совершили наши черноморские моряки! 16000 войска с двумя при них батареями и всеми принадлежащими им снарядами, с 827 лошадьми, в полной походной амуниции, с 10-дневным при себе продовольствием и с запасом провианта еще на двадцать дней в течение одной недели... переведены и высажены из Севастополя на восточный берег Черного моря с полным успехом, без всяких потерь и без малейших помешательств... Избрание места высадки и передачи везенных войск Кавказскому корпусу было вверено генерал-адъютанту Корнилову... Летопись всех флотов новейшего времени не представляет ни одного так хорошо удавшегося примера высадки. Всякий, хоть сколько-нибудь знакомый с делом, поймет и оценит по достоинству этот прекрасный подвиг наших моряков.

   Вследствие перегрузок при проведении этой операции у «Двенадцати Апостолов» открылась течь; ремонт продлился почти всю зиму, и лишь в начале февраля 1854 года императору доложили о готовности корабля снова выйти в море. Вот почему «Двенадцать Апостолов» не смог принять участие в Синопском сражении 18 ноября 1853 года. Зима 1854 года прошла в постоянном напряжении и ожидании нападения противника с моря. Штаб флота принял ряд мер по обороне Севастополя, продовольственному и боевому снабжению флота, готовил эскадры к предстоящим боевым действиям.

   «Двенадцать Апостолов» под командованием А.Х.Винка вошел в состав эскадры для защиты севастопольского рейда.

   15 марта 1854 года Англия и Франция объявили России войну. Эскадра союзников появилась вблизи Севастополя, а винтовой английский корабль «Agamemnon» под флагом контр-адмирала Э.Лайонса подошел почти к самому входу в бухту.

   С «Двенадцати Апостолов», как и с других кораблей, сняли часть пушек, в основном бомбических, для укрепления береговых батарей города, а сама батарея получила наименование «Двенадцатиапостольская». Большая часть команды покинула корабль для защиты Севастополя с суши. 18 декабря 1854 года по распоряжению П.С.Нахимова на «Двенадцати Апостолах» устроили временный госпиталь. Корабль, не имевший возможности поражать противника на море, приносил пользу тем, что принимал тысячи раненых.

   «Двенадцать Апостолов» не избежал участи других судов: 6 февраля 1855 года П.С.Нахимов отдал Г.И.Бутакову приказ: «Корабль Двенадцать Апостолов”... изготовить к затоплению на назначенном месте. С приводом корабля на место мачты должны быть надрублены и росторные найтовы сняты, и отшвартовать его носом к Северной стороне. Работа эта должна быть произведена быстро и тайно».

Фрагмент французской карты севастопольских укреплений с указанием позиции 120-пушечного корабля  «Двенадцать Апостолов»

   В ночь с 13 на 14 февраля 1855 года корабль затопили между Николаевской и Михайловской батареями. Такелаж сдали в контору над Севастопольским портом, а флаг — в адмиралтейство. Корабля, которым так восхищались и любили, больше не стало...

   Два года спустя американская кампания, заключившая контракт с Севастопольским адмиралтейством на расчистку фарватера, начала поднимать затопленные корабли. Но большие корабли водоизмещением почти в 5000 тонн поднять так и не удалось из-за того, что они глубоко погрузились в ил. Кораблестроительная экспедиция подписала разрешение на взрыв «Двенадцати Апостолов», что и было сделано осенью 1861 года. Жизнь корабля продолжалась в моделях и на полотнах художника А. К.Айвазовского, который посвятил «Двенадцати Апостолам» восемь своих работ.

Потопление кораблей Черноморского флота.
С картины И.Владимирова